На странных берегах
«В тени домов, на солнечном берегу реки у лодок, в тени ракит, в тени фиговых деревьев, рядом со своим другом, сыном брахмана Говиндой, рос Сиддхартха, прекрасный юный сокол», — так начинается роман Германа Гессе «Сидхартха».
Когда текст уже был написан, я поверх него начала вышивать узор со словом «Берег», просто наугад листая эту книгу. Посмотрим, что мудрый Гессе скажет про окружение, которое является родным для моего сына: Берега — Shores. Меня увлекла эта игра в духе самого Гессе, его игры в бисер.
Вообще тема берега началась еще до рождения сына. Мы вместе вступили в эксперимент с дизайном: на 4-м месяце беременности я пришла на курс «Проживая свой дизайн» к Нисарг и она прочитала мне мою карту. Потом начались эти первые пробы словить свое «ага» и «неа». Внутри был житель, уже тогда меня направляющий. (Мне было, например, удивительно узнать для себя, что по времени зачатия он также Проектор с тем же профилем 6/2).
Потом я сидела вечерами и говорила вслух: «Гоа… Таиланд…» Движение и комфорт внутри были на Гоа. Это была первая безусловная попытка доверять своему отклику — подарок ему и себе.
Так нерационально он и я выбрали Гоа, берег Индийского океана. Индия его родина.
И за его жизнь места у нас меняются часто.
Мы сейчас в Шринагаре, это столица штата Джамму и Кашмир. Один из местных аттракционов – house-boats – хаусботы, лодки-дома у берега, которые стоят на вечном причале на деревянных подпорках. Он сразу шагнул в свою стихию, перепрыгивал через стыки и мостики, часами играл на корме с дочкой хозяев Бисмой, ходил к ней в гости. Представлял себя Джеком Воробьем («Пираты Карибского Моря-4: На странных берегах», — кстати) и бегал за капитанами Барбосами. Меня накрывала радость, что это просто его идеальное окружение. Нарочно не придумаешь.
«Прекрасен был мир, вновь увиденный просто, без искусства, по-детски. Прекрасны были месяц и созвездье, прекрасны ручей и берег, лес и скала, коза и навозный жук, цветок и бабочка. Прекрасно, радостно было идти сквозь мир вот так, разбуженным ребенком, без тени недоверия растворяясь в окружающем». Герман Гессе.
Или когда мы ездили на байке по горным дорогам по Ладакху, вдоль пропастей. Тоже берега. Он восседал впереди в шлеме. Он первый встречал воздушные потоки, машины, и виды обрушивались на него. Собственно, только езда в транспорте и мультики могут его удержать на месте, а остальное время он в движении. Пока не сядет батарейка.
«Когда наступил день, Сиддхартха попросил перевозчика, который его приютил, переправить его на тот берег. Перевозчик отвязал свой бамбуковый плот, и они поплыли через реку. Красновато поблескивала в утренних лучах широкая вода.
- Красивая река, — сказал Сиддхартха.
- Да, — отозвался перевозчик, — очень красивая река. Я ее больше всего люблю. Я часто ее слушаю, часто смотрю в ее глаза и все время учусь у нее. У реки многому можно научиться
- Благодарю тебя, мой благодетель, — сказал Сиддхартха, сойдя на другой берег. — Нет у меня подарка для тебя, дорогой, и денег нет, чтобы дать тебе. Я бродяга, сын брахмана и саман.
- Я это видел, — произнес перевозчик, — и денег от тебя не ждал, и подарков тоже. Ты принесешь мне подарок в другой раз.
- Ты уверен? — сказал Сиддхартха весело.
- Конечно. Этому я тоже научился у реки: все возвращается! И ты, саман, тоже вернешься. Ну, прощай! Пусть твоя дружба будет мне платой. Вспомни обо мне, когда будешь жертвовать богам».
«Если вы проживаете правильность своей траектории, те, кого вы встречаете на берегу будут искать переправы (transition – переход, изменение). Именно этого они будут искать. И они будут искать тебя, чтобы ты ответил, потому что ты образец, ролевая модель. Одна из самых интересных штук о социальной динамике 6-ки в узле – это то, что здесь нет социальной динамики. Ее нет. В этом смысле они не для того на берегу, чтобы встретить другого. Не для этого. Они на берегу для того, чтобы осуществить самих себя, буквально, ни для чего иного» — Ра.
6 линия, 6 цвет – всегда в переходном состоянии, это место перемен, они в поиске места, куда они двинут дальше. Им нужна эта перспектива следующего места, и то, что это будет отличаться от того, что здесь. То есть, «они должны видеть потенциал перехода и находиться в окружении, которое обеспечивает потенциал перехода – вот что невероятно здорово для людей 6 цвета в лунном узле» — Ра.
И вот следующий шаг – мы остановились в комнате с балконом. Вид на реку и предгорья Гималаев. Открывающаяся перспектива, граница пространств: двор, пешеходная дорожка и озеро Дал. И у него тут новая подружка, которая старше него в 4 раза, хозяйская дочка Сабия.
Берега — это граница одного с другим. Не обязательно водная. Переходное, пограничное место. Характерное качество 6 линии: жить на границе. Города и пригорода, леса и равнины.
А еще сколько раз мы вместе с ним пересекали границы стран!
Ра в говорил, что
«Когда вы видите это особое окружение, это переходное окружение – это место, где задаются все замечательные вопросы. Это очень интересно. Что будет после этой жизни? Что такое смерть? И все такое, все эти вопросы, когда стоишь на берегу, красота реки Стикс, ты стоишь на берегу и взираешь вокруг. Что там? Что это? Что я должен делать? Что будет после этой жизни? Что такое ад? Что такое рай? Что то, что это, ля-ля-ля – берега. Что такое город, если вы деревенский житель. Как вы собираетесь удержать его при сельском хозяйстве, если он увидел Париж? Берега несут с собой такой большой соблазн».
«Что это?» Живой интерес к тому, что такое смерть. Pangong Lake, Ladakh
А вот Гессе, странно созвучно:
«По другим, новым правилам, воспринятым от старшего самана, учился Сиддхартха самоотречению, учился созерцанию. Мертвый шакал лежал на берегу реки, и душа Сиддхартхи ускользала в труп, вселялась в мертвого шакала, лежала на песке, вздувалась, смердила, разлагалась, ее рвали на части гиены, ее пожирали стервятники, от нее оставался скелет, и она рассыпалась в пыль и развеивалась в полях.
Но — умершая, разложившаяся, раздробленная в пыль — возвращалась душа Сиддхартхи, испытав сумрачное упоение круговорота, и, как охотник, с новой жаждой спешила дальше, к тому просвету, где прервется круговорот, где окончится цепь причин и начнется бесстрастная вечность. Он убивал свой рассудок, он убивал свои воспоминания, он ускользал из своего “я” в тысячу чуждых порождений: был зверем, был трупом, был камнем, был деревом, был водой — и каждый раз вновь просыпался, в солнечных лучах или в лунном свете, и находил то же “я”, бьющееся в круговороте, чувствовал жажду, преодолевал жажду, чувствовал новую жажду».
Горы и озера. Pangong Lake, Ladakh
4 года назад, в сентябре, я можно сказать была инициирована в дизайн человека. Прочтение карты и есть инициация. Одно дело читать «в общем», другое – слушать о себе лично. А мне сейчас только это. Личная передача. И так во всем. Меня теперь не насыщают книги, я жду встречи с человеком, который знает, потому что сам пробовал. И может рассказать об этом. Встреча будет спусковым крючком, а потом хоть читай-обчитайся.
В чем разница, с тех пор, как я становлюсь и продолжаю становиться сама себе авторитом. Раньше было – то, сё. А тут – «да» — и все. Или «нет» — и все. И когда я пытаюсь от ума что-то подправить, убеждаюсь позже в правильности изначального отклика.
К примеру, тот же хаусбот. Мы решили сменить его на другое место. Но как же так? – моему сыну там так нравилось, он хотел остаться, у него там появилась подружка, он половину дня был при делах. Потом хозяева пригласили нас выпить кашмири чай со специями (он сладкий, и обычно им угощают гостей) и мы попробовали то, что кашмирцы пьют сами обычно по утрам, закусывая лепешками с маслом – нун чай, соленый и терпкий. Кухни – мое окружение. Место, которое мне помогает почувствовать то, что для меня правильно или нет.
«Ок? — Ок». Ну, и нам стало как-то неловко съезжать в то же утро. В течение дня выяснились новые подробности проживания, которые нас не устраивали. Это расстроило, разозлило, хозяева казались уже такими не милыми, а вполне даже алчными. Сразу возникло это: надо было менять место тогда, когда это чувствуешь.
А потом все проходит быстро, наступает новый день, и остается мышечная, клеточная память: доверяй себе. В моем случае – моему сакральному отклику, который вводит меня в мое течение, в мой ритм.
И калька с английского: «оперируй корректно as yourself», становится личным опытом, своим родным «поступай верно». По отношению к себе. Верь себе.
Этот бодиграф – та еще карта сокровищ, указывающая, куда можно прийти на своих двоих – Стратегии и Авторитете. Чтобы понять, что никуда ходить не надо, все всегда было здесь.
«Часто по вечерам они сидели вдвоем на берегу на поваленном дереве, молчали и слушали реку, и не шум воды звучал в ушах обоих, а голос жизни, голос бытия, голос вечного становления.
Случалось иногда, что проезжий просил разрешения задержаться у них на вечер — посидеть у реки. Случалось, что приходили и любопытные, которым рассказали, что на этой переправе живут двое мудрецов, или волшебников, или святых. Любопытные задавали много вопросов, но ответов не получали и вместо волшебников и мудрецов видели двух морщинистых дружелюбных старичков, немых, немного чудаковатых и вообще, кажется, слегка тронувшихся. И удивлялись любопытные легковерию людей, распространявших такие пустые слухи, и бранили любопытные глупость людскую».
(Такой вот контекст тут нарисовался на этих странных берегах, и мне самой понравилось в него играться).
Кашмир, Шринагар, Индия 1 октября 2012.