На странных берегах

  • Posted on: 1 October 2012
  • By: Маша Водолазская

«В тени домов, на солнечном берегу реки у лодок, в тени ракит, в тени фиговых деревьев, рядом со своим другом, сыном брахмана Говиндой, рос Сиддхартха, прекрасный юный сокол», — так начинается роман Германа Гессе «Сидхартха».

Когда текст уже был написан, я поверх него начала вышивать узор со словом «Берег», просто наугад листая эту книгу. Посмотрим, что мудрый Гессе скажет про окружение, которое является родным для моего сына: Берега — Shores. Меня увлекла эта игра в духе самого Гессе, его игры в бисер.


На своих берегах. Гоа.

Вообще тема берега началась еще до рождения сына. Мы вместе вступили в эксперимент с дизайном: на 4-м месяце беременности я пришла на курс «Проживая свой дизайн» к Нисарг и она прочитала мне мою карту. Потом начались эти первые пробы словить свое «ага» и «неа». Внутри был житель, уже тогда меня направляющий. (Мне было, например, удивительно узнать для себя, что по времени зачатия он также Проектор с тем же профилем 6/2).

Потом я сидела вечерами и говорила вслух: «Гоа… Таиланд…» Движение и комфорт внутри были на Гоа. Это была первая безусловная попытка доверять своему отклику — подарок ему и себе.

Так нерационально он и я выбрали Гоа, берег Индийского океана. Индия его родина.

И за его жизнь места у нас меняются часто.

Мы сейчас в Шринагаре, это столица штата Джамму и Кашмир. Один из  местных аттракционов – house-boats – хаусботы, лодки-дома у берега, которые стоят на вечном причале на деревянных подпорках. Он сразу шагнул в свою стихию, перепрыгивал через стыки и мостики, часами играл на корме с дочкой хозяев Бисмой, ходил к ней в гости. Представлял себя Джеком Воробьем («Пираты Карибского Моря-4: На странных берегах», — кстати) и бегал за капитанами Барбосами. Меня накрывала радость, что это просто его идеальное окружение. Нарочно не придумаешь.

«Прекрасен был мир, вновь увиденный просто, без искусства, по-детски. Прекрасны были месяц и созвездье, прекрасны ручей и берег, лес и скала, коза и навозный жук, цветок и бабочка. Прекрасно, радостно было идти сквозь мир вот так, разбуженным ребенком, без тени недоверия растворяясь в окружающем». Герман Гессе. 


Выше 4 тысяч метров над уровнем моря, озеро Пангонг в Ладакхе, Индия

Или когда мы ездили на байке по горным дорогам по Ладакху, вдоль пропастей. Тоже берега. Он восседал впереди в  шлеме. Он первый встречал воздушные потоки, машины,  и виды обрушивались на него. Собственно, только езда в транспорте и мультики могут его удержать на месте, а остальное время он в движении. Пока не сядет батарейка.

«Когда наступил день, Сиддхартха попросил перевозчика, который его приютил, переправить его на тот берег. Перевозчик отвязал свой бамбуковый плот, и они поплыли через реку. Красновато поблескивала в утренних лучах широкая вода.

- Красивая река, — сказал Сиддхартха.

- Да, — отозвался перевозчик, — очень красивая река. Я ее больше всего люблю. Я часто ее слушаю, часто смотрю в ее глаза и все время учусь у нее. У реки многому можно научиться

- Благодарю тебя, мой благодетель, — сказал Сиддхартха, сойдя на другой берег. — Нет у меня подарка для тебя, дорогой, и денег нет, чтобы дать тебе. Я бродяга, сын брахмана и саман.

- Я это видел, — произнес перевозчик, — и денег от тебя не ждал, и подарков тоже. Ты принесешь мне подарок в другой раз.

- Ты уверен? — сказал Сиддхартха весело.

- Конечно. Этому я тоже научился у реки: все возвращается! И ты, саман, тоже вернешься. Ну, прощай! Пусть твоя дружба будет мне платой. Вспомни обо мне, когда будешь жертвовать богам».


"Быть человеком Берегов - не значит обязательно сидеть с ногами в воде," - говорил Ра. Но и так тоже можно.

«Если вы проживаете правильность своей траектории, те, кого вы встречаете на берегу будут искать переправы (transition – переход, изменение). Именно этого они будут искать. И они будут искать тебя, чтобы ты ответил, потому что ты образец, ролевая модель. Одна из самых интересных штук о социальной динамике 6-ки в узле – это то, что здесь нет социальной динамики. Ее нет. В этом смысле они не для того на берегу, чтобы встретить другого. Не для этого.  Они на берегу для того, чтобы осуществить самих себя, буквально, ни для чего иного» — Ра.


На острове Ко Панган, Таиланд

6 линия, 6 цвет – всегда в переходном состоянии, это место перемен, они в поиске места, куда они двинут дальше. Им нужна эта перспектива следующего места, и то, что это будет отличаться от того, что здесь. То есть, «они должны видеть потенциал перехода и находиться в окружении, которое обеспечивает потенциал перехода – вот что невероятно здорово для людей 6 цвета в лунном узле» — Ра.


Комната с балконом в Шринагаре

И вот следующий шаг – мы остановились в комнате с балконом. Вид на реку и предгорья Гималаев. Открывающаяся перспектива, граница пространств: двор, пешеходная дорожка и озеро Дал. И у него тут новая подружка, которая старше него в 4 раза, хозяйская дочка Сабия.

Берега — это граница одного с другим. Не обязательно водная. Переходное, пограничное место. Характерное качество 6 линии: жить на границе. Города и пригорода, леса и равнины.

А еще сколько раз мы вместе с ним пересекали границы стран!

Ра в говорил, что

«Когда вы видите это особое окружение, это переходное окружение – это место, где задаются все замечательные вопросы. Это очень интересно. Что будет после этой жизни? Что такое смерть? И все такое, все эти вопросы, когда стоишь на берегу, красота реки Стикс, ты стоишь на берегу и взираешь вокруг. Что там? Что это? Что я должен делать? Что будет после этой жизни? Что такое ад? Что такое рай? Что то, что это, ля-ля-ля – берега. Что такое город, если вы деревенский житель. Как вы собираетесь удержать его при сельском хозяйстве, если он увидел Париж? Берега несут с собой такой большой соблазн».

«Что это?» Живой интерес к тому, что такое смерть. Pangong Lake, Ladakh

А вот Гессе, странно созвучно:

«По другим, новым правилам, воспринятым от старшего самана, учился Сиддхартха самоотречению, учился созерцанию. Мертвый шакал лежал на берегу реки, и душа Сиддхартхи ускользала в труп, вселялась в мертвого шакала, лежала на песке, вздувалась, смердила, разлагалась, ее рвали на части гиены, ее пожирали стервятники, от нее оставался скелет, и она рассыпалась в пыль и развеивалась в полях.

Но — умершая, разложившаяся, раздробленная в пыль — возвращалась душа Сиддхартхи, испытав сумрачное упоение круговорота, и, как охотник, с новой жаждой спешила дальше, к тому просвету, где прервется круговорот, где окончится цепь причин и начнется бесстрастная вечность. Он убивал свой рассудок, он убивал свои воспоминания, он ускользал из своего “я” в тысячу чуждых порождений: был зверем, был трупом, был камнем, был деревом, был водой — и каждый раз вновь просыпался, в солнечных лучах или в лунном свете, и находил то же “я”, бьющееся в круговороте, чувствовал жажду, преодолевал жажду, чувствовал новую жажду».

Горы и озера. Pangong Lake, Ladakh

4 года назад, в сентябре, я можно сказать была инициирована в дизайн человека. Прочтение карты и есть инициация. Одно дело читать «в общем», другое – слушать о себе лично. А мне сейчас только это. Личная передача. И так во всем. Меня теперь не насыщают книги, я жду встречи с человеком, который знает, потому что сам пробовал. И может рассказать об этом. Встреча будет спусковым крючком, а потом хоть читай-обчитайся.

В чем разница, с тех пор, как я становлюсь и продолжаю становиться сама себе авторитом. Раньше было – то, сё. А тут – «да» — и все. Или «нет» — и все. И когда я пытаюсь от ума что-то подправить, убеждаюсь позже в правильности изначального отклика.

К примеру, тот же хаусбот. Мы решили сменить его на другое место. Но как же так? – моему сыну там так нравилось, он хотел остаться, у него там появилась подружка, он половину дня был при делах. Потом хозяева пригласили нас выпить кашмири чай со специями (он сладкий, и обычно им угощают гостей) и мы попробовали то, что кашмирцы пьют сами обычно по утрам, закусывая лепешками с маслом – нун чай, соленый и терпкий. Кухни – мое окружение. Место, которое мне помогает почувствовать то, что для меня правильно или нет.


Кухня в Кашмире.

«Ок? — Ок». Ну, и нам стало как-то неловко съезжать в то же утро. В течение дня выяснились новые подробности проживания, которые нас не устраивали. Это расстроило, разозлило, хозяева казались уже такими не милыми, а вполне даже алчными. Сразу возникло это: надо было менять место тогда, когда это чувствуешь.

А потом все проходит быстро, наступает новый день, и остается мышечная, клеточная память: доверяй себе. В моем случае – моему сакральному отклику, который вводит меня в мое течение, в мой ритм.

И калька с английского: «оперируй корректно as yourself», становится личным опытом, своим родным «поступай верно».  По отношению к себе. Верь себе.

Этот бодиграф – та еще карта сокровищ, указывающая, куда можно прийти на своих двоих – Стратегии и Авторитете. Чтобы понять, что никуда ходить не надо, все всегда было здесь.


Люди на берегах. Pangong Lake, Ladakh

«Часто по вечерам они сидели вдвоем на берегу на поваленном дереве, молчали и слушали реку, и не шум воды звучал в ушах обоих, а голос жизни, голос бытия, голос вечного становления.

Случалось иногда, что проезжий просил разрешения задержаться у них на вечер — посидеть у реки. Случалось, что приходили и любопытные, которым рассказали, что на этой переправе живут двое мудрецов, или волшебников, или святых. Любопытные задавали много вопросов, но ответов не получали и вместо волшебников и мудрецов видели двух морщинистых дружелюбных старичков, немых, немного чудаковатых и вообще, кажется, слегка тронувшихся. И удивлялись любопытные легковерию людей, распространявших такие пустые слухи, и бранили любопытные глупость людскую».

(Такой вот контекст тут нарисовался на этих странных берегах, и мне самой понравилось в него играться).

Кашмир, Шринагар, Индия 1 октября 2012.